В отношении к сексу людей можно разделить на два лагеря — тех, кому нравится «трахаться» и тех, кому нравится «заниматься любовью». Физики и лирики, прагматики и романтики. Первых, прежде всего, интересует физиологическая сторона процесса, вторых — психологическая. Это одна плоскость.

В другой плоскости люди делятся по тонкости восприятия от, грубо говоря, просто пожрать до утонченного гурманства в ощущениях — физиологических или психологических. Можно сказать, что это шкала чувствительности.

И в зависимости от расположения в этой системе координат, проявление сексуальности у людей различается от грубых примитивных форм совокупления до утонченных переживаний на грани духовных откровений.

Так вот, грубая форма сексуальности подразумевает утоление соответствующего голода любыми доступными средствами — в этом и заключается цель сексуального контакта. Индивидуальные качества партнера и душевная близость с ним второстепенны, а на крайний случай можно и вовсе обойтись своими руками без партнера.

С такой позиции легко обнаружить тот мистический пограничный момент, где заканчивается дружба и начинается секс. Все, что сексуально нейтрально — это дружба, все, что ведет к возбуждению — это флирт, а все, что ведет к оргазму — это уже секс. А цель всего этого ритуального танца — сладкое ощущение психологической победы и желанная физиологическая разрядка. Просто и примитивно.

На противоположном полюсе все выглядит иначе. Партнер здесь играет первостепенную важность и установление с ним близкого и глубокого душевного контакта является главной и самостоятельной ценностью. А физиологическая или, скорее, тактильная составляющая, естественным образом вплетается в общую канву общения и является еще одним способом почувствовать другого человека и самого себя через него.

Никакой явной границы между сексом и не-сексом здесь уже нет. Секс начинается с первого взгляда и не заканчивается до самого расставания, меняется только, уж простите, глубина взаимного проникновения. Или можно сказать, что никакого секса здесь вообще нет, а есть только всестороннее общение, узнавание себя и друг друга с самых разных сторон и без каких-либо границ. И оргазм тут не является заветной целью, а лишь сопровождает и без того драгоценное общение.

Очевидно, что все мы колеблемся между этими двумя полюсами, склоняясь время от времени то в одну сторону, то в другую. И именно это дает нам возможность прочувствовать принципиальное различие этих двух крайностей в сексе — жажды утоления чисто физиологической потребности и ощущения возбуждающей, сводящей с ума близости с другим человеком. Оргазм, в общем-то, один и тот же, но в первом случае он, как поддельные китайские елочные игрушки — не радует.

А теперь нужно провести довольно тонкую параллель между сексом и духовными поисками. Надеюсь, получится это выразить в словах.

Посмотрите на жизнь, как на отношения, — отношения с самой жизнью или, если угодно, с Богом. Интерес и влечение к другим людям — это лишь частное проявление нашего общего и самого главного интереса — интереса к жизни. Или, если взглянуть глубже, то это нескончаемый интерес к самим себе, который мы утоляем, прикасаясь к различным граням бытия.

Жизнь — это бесконечный процесс самолюбования самопознания Вселенной через саму себя. И мы — люди, с нашими маленькими индивидуальными «Я» — часть этого процесса и его воплощение в частной невротической миниатюре. Мы узнаем себя через других людей и вообще через проживание уникальной ни на кого не похожей жизни — Вселенная не нуждается в повторах.

С такой точки зрения абсолютно не важно, чем именно человек заполняет свою жизнь и на что тратит отпущенное время. Важен сам процесс бытия, каким бы он ни был. Можно играть в отношения и семью, можно в футбол, можно податься в политику, можно выпиливать лобзиком или пролежать всю жизнь на диване перед телевизором — никакой разницы. Бытие есть бытие. Час, проведенный за ковырянием в носу, ничем не отличается от часа, потраченного на поиски лекарства от рака. Жизнь — это огромная песочница с кучей игрушек, где каждый выбирает для себя что-то свое. И споры о том, что важнее, детский совочек или космическая ракета, здесь бессмысленны. Все важно и все тлен.

Но есть среди всех игр одна, претендующая на особое положение, — игра в «духовность». Суть ее в обещании того, что выполнение специальных процедур — «духовных практик» — позволит человеку восстановить утраченный контакт с Богом и зажить припеваючи. Но для этого требуется много и целеустремленно практиковать — молиться, медитировать, поститься, читать священные книги, открывать энергетические меридианы, заниматься осознанными сновидениями, разгадывать коаны, уходить в ритриты, подавать бедным, не есть мясо, любить ближнего своего и много всего прочего делать или не делать, в зависимости от выбранной конфессии.

Строгая праведная жизнь ради достижения высшего духовного рубежа, после которого наконец-то можно будет жить, как захочется. А прямо сейчас жить, как захочется, нельзя — надо сначала избавиться от своих детских социальных страхов просветлеть. Ну, а поскольку просветление светит лишь избранным, то игра в духовность обрекает человека на жизнь в безнадежной тоске по тому, что, вероятно, никогда не произойдет. Но расслабляться нельзя — надо продолжать практиковать, потому что нет в жизни ничего важнее духовного поиска! Духовный поиск — единственное настоящее занятие, все остальное — детские игры и происки дьявола.

Таким образом, духовная практика представляется методом достижения некоего духовного оргазма, который по слухам должен освободить человека от фундаментального внутреннего конфликта и дать ему возможность прожить остаток лет в свое удовольствие. Звучит разумно, но именно тут начинает прослеживаться параллель с темой секса. Не является ли духовная практика чем-то вроде хитрой техники самоудовлетворения ради достижения того самого оргазма, который «не радует»?

Само по себе пиковое переживание, которое коренным образом трансформирует человека, никто не отрицает — что-то такое действительно с людьми происходит. Но все они потом в один голос говорят, что любое личное усилие ведет в противоположном направлении, а это значит, что не может быть никакого «метода».

Сама постановка вопроса о методе и, тем более, назначение «духовности» таковым методом — это коварная ловушка ума. Нет никакого способа попасть «туда», но стоит приглядеться и оказывается, что каждый чих, каждый мельчайший порыв души — это и есть способ.

Проживание жизни безо всякой идеи и надежды получить что-то кроме самой прожитой жизни — вот это способ или, точнее, это и есть искомое «То». Все, что может принести с собой пробуждение, и так лежит у нас под самым носом. Нет и не будет ничего другого, чем та жизнь, которую мы проживаем сегодня. И никакая духовная практика не поможет начать жить, потому что жизнь и так уже идет полным ходом, и прямо сейчас мы находимся в самом разгаре ее сюжета.

Нет никакой ошибки в том, чтобы жить праведной жизнью и заниматься духовными практиками, ошибка в том, чтобы считать, что это занятие находится на каком-то особом счету среди всех прочих занятий, доступных человеку. Представление о том, что игра в праведника ведет к Богу, а все прочие игры уводят от него — это огромное заблуждение, равно как и представление о том, что поиски Бога, «духовность» — это что-то настоящее, а все остальное — ложное и бессмысленное.

К Богу человека ведет не какая-то конкретная особенная игра, а увлеченность игрой — участие, проживание и переживание жизни во всем ее многообразии. И если есть желание попасть куда-то «туда», то ни в коем случае нельзя противопоставлять игру в духовность всем остальным играм. Как только духовной практике придается особый смысл, так сразу же она превращается в «метод», и на этом крест — путь «туда» заказан.

Пробуждение или спасение души — это не оргазм, которого нужно достичь любой ценой, любой техникой с любым партнером, это побочный эффект глубокого проживания жизни. И духовные практики, даже если они приводят к некой духовной разрядке, — это не более чем онанизм, пусть и одухотворенный.

Как близкий контакт с человеком подразумевает наступление оргазма в какой-то момент общения, так и близкий интимный контакт с жизнью, рано или поздно приводит к естественному осознанию своего тождества с процессом бытия. А если не приводит, то не в этом и счастье — точно так же, как в общении с другим человеком счастье далеко не в оргазме.

Есть люди, которым достаточно самых грубых форм секса,

есть люди которым нужен глубокий человеческий контакт,

а есть те, кому просто нравится секс.

Для первых секс — это метод достижения оргазма.

Для вторых — еще одна грань общения, неотделимая ото всего остального.

Для третьих — просто игра, интересная и увлекательная сама по себе.

С духовностью все точно так же.
Есть те, кто понимает духовность в самом примитивном смысле и видит в ней надежду на избавление от страданий.

Есть те, для кого сама повседневная жизнь, бытие — это и есть высшее проявление духовности.

А есть те, кому просто нравятся духовные практики, точно так же, как кому-то нравится заниматься фитнесом, водить машину или руководить собственной фирмой.

Ирония в том, что только последняя категория граждан знакома с понятием просветления или спасения души и именно они делают из этого переживания свою торговую марку. И тогда возникает общая иллюзия, что именно «практикам» принадлежат эксклюзивные права на духовный оргазм. И чтобы получить хотя бы малейший шанс на спасение души, нужно тоже стать «практиком».

Да, человек, всей душой любящий секс, вероятно, знает о его тонкостях больше, чем те, для кого секс — это чисто механическая процедура. Можно предположить, что он испытывал самые различные переживания в самых различных позах, и ему есть, что рассказать об этом простым смертным. Но ведь срывающий крышу оргазм — это не результат изощренной техники, а разрядка глубокого всепоглощающего возбуждения. И никакая хитрая техника здесь не поможет — возбуждение приходит из какого-то совсем другого места. А когда оно есть, никакая техника уже и не нужна — и одного взгляда достаточно, чтобы взорваться.

Вот и с духовной практикой все примерно так же. Любители этой игры знают множество техник и поз для достижения различного рода тонких переживаний. И время от времени у них действительно случаются «оргазмы», о которых они тут же начинают трубить во все стороны. Но у них нет никакой секретной техники духовного возбуждения и именно в этом смысле они находятся в равных условиях с людьми, далекими от всякой духовности. И к тем, и к другим возбуждение или вдохновение приходит каким-то иным таинственным способом, и именно от его глубины и интенсивности зависит наступление разрядки. А знание секретных тибетских техник медитации тут не значит ровным счетом ничего, как в сексе абсолютно ничего не значит отточенная техника 64 поз Камасутры.

Дело не в технике достижения оргазма — дело в возбуждении. И если уж говорить о каких-то сознательных усилиях, то направлены они должны быть не на скорейшее достижение предельного переживания, а на обнаружение того, что именно нас возбуждает в этой жизни, что именно срывает нам крышу, что именно вырывает нас из болезненной фиксации на собственной личности и заставляет сфокусироваться на процессе бытия.

Отношения, музыка, разведение кроликов или духовные практики — совершенно не важно! Главное, чтобы это сводило с ума, будоражило, возбуждало до дрожи в теле. В сексе самое сильное возбуждение возникает из самого секса. В жизни — из самой жизни. Обнаружить себя в гуще событий, главным героем своего собственного сюжета — что может быть более возбуждающим?

Олег Сатов
http://uduba.com

---